Хорватия | 14—21.08.10


На Задар и назад

Маршрут: до Задара и обратно

Сегодня принято решение начать день с полезного — с поездки до задарского автовокзала и разведки расписания рейсов Задар—Пула (чтобы не иметь сюрпризов в день отъезда).

На Вире очень интересно ходит автобус — автовокзал есть, а остановок нет. Причем местные точно знают, что автобус останавливается, например, у газетного киоска, рядом с сувенирными лавками. Т.е. если вы садитесь с автовокзала, то все замечательно, а если нет — то прямо-таки ребус (или re-bus...), надо искать местных в позах ожидания автобуса. Некоторые точки указаны на карте, выдаваемой в туристическом центре, но опять же на уровне «где-то тут должно быть».

От Вира до Задара 22 куны и минут сорок езды, хотя и всего 25 километров. Проезжая город увидели яхтенную стоянку и, показалось, какую-то площадь, очень симпатично. Казус случился в том, что проехав еще пять минут до автовокзала, все симпатичное закончилось. Первый симптом: на дорожных знаках и стенах домов черные каракули неудавшихся художников граффити. И даже какие-то политические стихи с угадываемой рифмой фамилии героя к слову борец. Что-то типа: «Анто Барец — наш борец», дословно не вспомню.

В окне справочной выпытали самое главное: с Задара до Пулы есть всего три рейса. 240 кун в один конец на человека! Семь часов времени! Ужас. Хорошо, что последний рейс в 23:30 — день не потеряется в пути. Так и запланировали.

Сам по себе автовокзал, кстати, отличный, просторный, числом подъездов под три десятка, а может и больше. А вот город, по крайней мере тот, что мы видели... никакой. Он вроде и не страшный, но некрасивый — точно. Спустились к морю, что заняло минут десять. К этому времени наш голод принял звериный характер, хотелось мяса, хотя была бы уместна и пицца с пивом! А пиццы-то нет... не говоря о мясе. Сразу насторожило, что все побережье вдоль дороги отрезано большими отелями. Заведений питания с виду полно. Но на самом деле в них подают только мороженое и напитки, надо полагать, питаться здесь люди ходят исключительно в отели. Хотели было дойти до старого града, которому по легендам 3000 лет и виды которого должны быть прекрасны, но голода было все больше, а времени все меньше, а виды никак не улучшались от пройденных расстояний. До автобуса на Вир оставался почти час. Увиденный нами продуктовый магазинчик окончательно пересилил желание добраться до древностей, в общем, город на голод не променяли. Мы взяли на перекус йогуртов с вкусными слойками и побежали искупаться перед обратной дорогой.

Пляжи оказались на редкость плохенькими. Чтобы зайти в море, надо осторожно перемещаться на четвереньках. Пожалуй, такого деготного пятна я не ожидал среди покамест цельного и чистого как Адриатическое море хорватского удовольствия. Повсюду окурки, все видимое побережье —  неухоженные участки с развалившимися бетонными границами, а то еще где топорщится боевым укреплением канализационный люк. Прямо повеяло крымским — издалека чисто, а сблизи нет.  Задерживаться здесь не стоило. Мы поспешили к автовокзалу, оставляя позади себя это загостиниченное и изрядно замусоренное место.

В автобусе встретили единственных (не считая нас) русских за все время — молодую маму с маленьким сынишкой. Они остановились в Нине. И, как и мы о Вире,  были полны теплых впечатлений о своем городке. Наконец-то въехали на вирский мост, соединяющий материк с островом, и только здесь успокоились. После Задара возникло острое желание покупаться в вирском море, побродить вдоль вирских вилл. Хорошенько выспались и пошли в ресторан Катарина, что расположен у странного маленького стадиона, назначение которого открылось нам чуть позже. За соседним столиком разместилось несколько бодрых старичков: они пили пиво, играли в карты всей компанией и являли своим видом пример беззаботной веселой старости.

Заказали мясную тарелку — блюдо на две персоны, ассорти всяких мясных вкусностей, салат и пива. Мясная тарелка была огромной — даже вспомнили наши посиделки в Праге «у Пушечного креста», когда чувство голода под удивленные взоры соседей по столу было буквально раздавлено, унижено, уничтожено целой горой вкуснятины.

Через полчаса дедушки наигрались и начали собираться на том самом мини-стадионе. Один — специальной Г-образной палочкой чертил продольные линии, ловко и ровно, словно по линейке! Другой раскладывал по полкам натертые до мутного блеска шары. Подтянулись более молодые участники. Да это же стадион для старинной игры в шары!

    

Или, как ее принято называть — петанк. Мы тут же присели на свободные кресла, других зрителей еще не было. Игроки начали разминаться, сначала забрасывался маленький яркий шарик (кошонет), а потом участники поочередно старались закинуть шары поближе к этой цели, а в идеальном случае — выбить самый близкий шар противника, встав на его место своим. Наблюдать за игрой таких ветеранов — сущее удовольствие! Седовласый Дон Корлеоне (в коротеньких черных штанишках и черных очках) что-то настойчиво объясняет своему приятелю, а тот, с обветренным лицом американского героя, берет круглую «бомбу» и мечет ее прямо в цель.

Чувствовалось, что эти люди не один десяток лет отдали игре. Два броска и два попадания. Дважды шар с тяжелым коротким звяканьем четко приземлялся сверху на ранее стоявший! Представляю, как должна быть откалибрована рука на стальное ядро в 700 граммов! Зрители прибывали к разгоравшейся игре, как мотыльки к распалившейся лампе.

    

Молодые игроки вели себя гораздо более театрально, например, тот крепыш в цветастых шортах. Он бросал шар, и покуда снаряд находился в полете, комично бежал за ним с неестественно застывшей после броска рукой (предплечье отведено назад, а кисть с растопыренным пальцами вывернута резко кверху). Словно совершался ритуал, помогающий шару приземлиться в самое лучшее место. Иногда шар так и приземлялся. Или, точнее, пришаривался, ибо попадал в шар. Ох уже эти современные приемчики и манеры, ох уж эти молодые показушники! Наверняка, так думали старички, которые гораздо меньше выдавали своих эмоций. А здорово так, лет в семьдесят-то, проводить свой досуг! Я смотрел на них с восхищением и некоторой перспективной седой завистью, как на того старичка в лодке, на польском слаломном канале под Новым Сончем. Сквозит в этом какой-то неунывающий интерес к жизни.

Мы пошли на причал с рыболовецкими суденышками. Солнце коснулось крыш маленьких вилл на горизонте. Яхты, лодки, да все что имело белые борта и стены, залилось золотым вечерним светом. Запестрили разноцветьем судовые контейнеры; пуще включенных заиграли рефлекторы прожекторов, словно то были клетки с солнечными кроликами.



    

И здесь престарелая жизнь течет весело! — одни что-то выуживают из-под самых корабельных днищ, другие торгуют мелкой рыбкой. К тросу второго корабля примотаны четыре черные головы марлинов, по полметра длиной каждая, — откуда, интересно, носатый трофейчик.

Тут же стоят тетки-зазывалы, с фиолетовыми нарумяненными щеками и яркими голубыми веками —  как есть наши продавщицы с колбасных отделов. Одна из таких описала нам тур к городку Божава, что находится на огромном острове Дуги, в приличном расстоянии от Вира. Но мы отказываемся. Мы еще не знаем, что несмотря на сегодняшний отказ нам все-таки суждено побывать в этом месте, причем завтра же.

Люди стекаются с пляжей в шумные уличные кафе. Поздно вечером мы с Йоргом вернемся к пирсу, чтобы купить билеты в заповедник Корнати (еще более отдаленное, чем остров Дуги, место — архипелаг из множества диких островков, содержащхся как и Плитвицы, под охраной Юнеско). Но, окажется, что в Корнати можно будет отчалить только из Задара и только в пятницу, а завтра, т.е. в четверг, есть лишь кораблик в Божаву. За день до отлета не хотелось изнурительных морских прогулок, и мы вдруг подумали, а почему бы и не сплавать в ту самую Божаву?

Вернулись домой. Ирина готовила на плите вкусный суп. А между дел показывала нам черно-белые фотографии их немецкого дома. Внутри очень уютно и просторно. Вот домик стоит по пояс в сугробах, совсем по-русски. Йорг смеется: в такие зимы очень подолгу приходится разгребать снег, а поскольку он работает вне дома, то махать лопатой больше приходится Ирине. Кстати, его бабушку звали Ольгой (а не Хельгой). Быть может, не так удивительно, что в его лице много русского. А вот фотография, где Ирина и Йорг играют в шахматы. Разговорились про игру, — я давно хотел научить ей Ольгу, но как-то все не находили даже свободного часа. Только здесь, в одно вирское утро, я успел рассказать об особенностях фигур. У хозяйки виллы обнаружилась доска. Мы с Йоргом расставили фигуры, и я сказал Ольге:
— Мы будем играть, а я тебе буду комментировать каждый ход.
И на каком-то недалеком ходу за очень умными объяснениями очень по глупому зеваю слона.

Йорг хочет вернуть — но это было бы не справедливо. Играем так. Йорг играет уж точно не хуже, т.к. все дальнейшие мои комментарии он повторял своими ходами, и так до конца игры мне и не дал возможности вернуть равновесие. Тем не менее мне иногда удавались какие-то каверзы, благодаря чему игра затянулась часа на два. Суп почти остыл, и Ирина уже поглядывала на моего белого короля как глядят на тяжело больного и нелюбимого родственника, который все никак не хочет умирать. Йорг, видимо, утомился, потому что в один момент сдвинул ладью с предпоследней линии на последнюю и с торжествующим видом внезапно заменил ее ферзем. Я аж обалдел от такого финта! Ирина тоже:
— Йорг! Йорг!
У этих не очень удачных фигурок ладья едва ли отличалась от пешки по форме. И то что Йорг перепутал их, говорило лишь о сильной его усталости. Он мог уже дважды сделать мне матовую ситуацию, но пропускал эту возможность, а теперь выкинул и фокус с ферзем. Повертев в руках ладью, он схватил руками голову и воскликнул:
— О-майн-гат!
Мы расхохотались. И мой бледный король вскорости отдал концы.
Суп был очень вкусным.


Продолжение следует

www.prodesign.ru   |  раздел Travel  |  Хорватия (о. Вир, о. Дуги (г. Божава), Пула, Задар, Плитвице), август 2010

© Автор материалов: Сергей Пронин. Перепубликация возможна только с письменного разрешения автора.