Виктор Мишкин   /   Повести, часть первая

АРФА

В стальных глазах подполковника милиции Р. бушевала пурга.

- Еще раз, и помедленнее, - сказал он молодому капитану.

Капитан, вздохнув, начал заново:

- Я занимаюсь делом об убийстве Шерстинского.

- Так-так, - вдумчиво сказал подполковник.

- Шерстинский - музыкант городского симфонического оркестра. Играл на виолончели. Убит 8 октября, - напомнил капитан. - Его изрезали на куски в собственной квартире.

- Бывает, - сказал подполковник.

- Обратите внимание - деньги и ценности не были тронуты. Кроме одного предмета.

- Какого? - заинтересовался подполковник.

- Виолончели. Убийца разнес виолончель в щепки. Вот я и подумал...

- О чем? - спросил подполковник.

- Подумал о том, что это неспроста. Я поднял дела об убийствах за этот год и обнвружил...

- Что? - задал вопрос подполковник.

- Обнаружил, что запоследние четыре месяца было убито еще два виолончелиста. Одному перерезали горло, другому проломили голову. Как видите, схожий почерк. И в том, и в другом случае были уничтожены музыкальные инструменты.

- Действовал один человек? Так? - быстро спросил подполковник.

- Я считаю, что да, - сказал капитан. - Видимо, маньяк.

- И что же делать? - сурово спросил подполковник.

- А хрен его знает, товарищ подполковник! - ответил капитан, подумав.

* * *

За полгода до этого в квартиру В. позвонили. В. - он был был высок ростом и работал в отделе снабжения местной швейной фабрики - открыл дверь. На пороге стоял его приятель.

- Привет! - сказал приятель после обмена рукопожатиями. - Чем занимаешься?

- Да так, - замялся В.

- Пьянствуешь?

- Нет, - сказал В. - Я тут, понимаешь, на арфе играю.

- На арфе?!! - изумился приятель, распахнув рот. - Да ну?! Ну ты даешь! Слушай, сыграй что-нибудь!

- Да не стоит...

- Ну сыграй! - насел друг. - Что тебе, трудно что ли?

- Ладно, - сдался В.

Он сыграл несколько пьес и его приятель захлопал в ладоши:

- Замечательно! Очень хорошо. Молодец! Вот только...

- Что? - спросил В.

- Это самое... Почему ты сказал, что играешь на арфе?

- А на чем же еще?

- Как на чем? Ты же играл на виолончели.

- Не понял, - сказал В.

- Что здесь непонятного? Играешь на виолончели, а говоришь, что на арфе.

- Иак я и играю на арфе!

- Подожди, - сказал приятель. - Не пуиай меня! Ты играешь на виолончели. А говоришь, что играешь на арфе. Я же знаю - год работал сторожем в музыкальном театре.

- Да брось ты!

- Что брось! - возмутился приятель. Кого хочешь спроси. Точно тебе говорю. Виолончель.

- Ви-о-лон-чель, - по складам, будто пробуя это слово на вкус, произнес В. - Иы уверен?

- Да, а что?

- Виолончель! - с безумным видом сказал В. - Виолончель!! Ви! О! Лон! Чель! Ха-ха-ха-ха! - В. разразился сумасшедшим хохотом. - Ой, не могу!! Ви!!! О!!! Лон!!! Чель!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!!

Приятель постоял немного, глядя на бьющегося в истерике В., а потом пошел вызывать карету "Скорой помощи"...

* * *

За год до этого В. находился в гостиничном номере в городе Пенза - он был здесь в командировке. В дверь постучали и вошел невысокий лысоватый человек.

- Здравствуйте! - приятным голосом сказал он. - Это номер 13? Будем соседями.

Слово за слово, они разговорились, тем более, что оба были земляками - из одного города.

- Вы где работаете? - спросил В.

- Я музыкант, - сказал сосед по гостиничному номеру.

- Да? - заинтересовался В. - А на чем играете?

- Я на многом играть умею, - уклончиво сказал сосед.

- А я вот в музыке не силен, - грустно сказал В. - Хотя всю жизнь мечтал научиться играть на арфе.

- Почему именно на арфе?

- Да так... - замялся В. - Хотелось вот... Да и сейчас хочется. Эй Богу, взялся бы, да кто ж меня учить будет? А я бы никактх денег не пожалел.

- Денег, говорите? - задумчиво переспросил сосед.

- Да что деньги! Вот слуха у меня нет - стая медведей по ушам прошлась. Да и не видел я эту арфу ни разу в жизни. Полный я профан в музыке.

- А я взялся бы вас выучить, пожалуй, - осторожно сказал сосед.

- Правда?! - воскликнул В. - Нет, серьезно?!

- Серьезно. Но за уроки я большие деньги беру. Но и учу на совесть. Курс рассчитан на год. Только почему все жн вас на арфу-то потянуло? А?

- Дпвняя история, сказал В. - Я тогда еще в школе учился. Одноклассница у меня была. На арфе играла. А я в нее - в одноклассницу в смысле - влюблен был. Подойдешь, помню, к ней, погулять предложишь, а рна ркинет тебя высокомерным взглядом да и уйдет. Некогда, говорит, в музыкальную школу пора - на арфе играть. Я ночами не спал, мысли бредовые думал. Вот выучусь, мол, на играть на арфе как бог, тогда она сама ко мне подойдет. Вот так. Вся эта несчастная любовь забылась уже, конечно, но на арфе до сих пор тянет играть. Все кажется, что я упустил чтл-то в жизни. В детстве не получилось музыкой заняться - тяжелое было детство. И сейчас вожусь, как дурак, со своей швейной фабрикой, нитки, хуитки, пряжа всякая... А душа музыки просит, извините за выражение.

- Дело поправимое, - ухмыляясь, произнес сосед. - Я вас выучу. Через полгода будете играть - не как бог, конечно, но вполне сносно. Но, повторяю, за уроки беру большие деньги.

- Деньги - мусор, - сказал В. - Главное - принцип. Розовая мечта детства, понимаете ли. Мечта - это святое.

КОМПАС

По хижине бродят женские ноги. Ноги ворчат ("у других мужья как мужья - или обезьяну подстрелят, или свежего бамбука наломают, или в лесорубы наймутся, у меня не муж, а игуана!"). Неделю назад С. отдал последние сорок тысяч ракушек шаману, чтобы тот сделал его жену невидимой. Не было больше сил смотреть на ее симпатичное личико. Но денег, запалаченных шаману хватило только на верхнюю часть жены, ноги остались, но это не страшно, ноги хорошие - крепкие и толстые.

Улучив момент, когда ноги отвернутся, С. отодвигает циновку и выходит из хижины. В поселке все в порядке: продолжается сезон дождей, продолжается праздник Большого Крокодила, продолжается жизнь. Охотники с утра пьют настойку из мухоморов. У забора две невидимые жены и одна видимая лениво сплетничают. Шаман с утра прошлого дня пьет настойку из мухоморов. У своей хижины вождь колотит придурка, изобретшего колесо. Два резвых мальчика соревнуются - кто дальше плюнет.

Под грохот тамтамов С. быстро идет по улице, разгребая коленями липкую грязь.
Он заходит в хижину к У. У. Стар, одинок и болен. А еще он умеет читатьи недавно показал С. древние папирусы, на которых рыбьей кровью записаны слова ужасные и крамольные. Оказываеися, джунгли - это не шерсть бога обезьян Ру, а просто джунгли, и вселенная не кончается у Гнилого Ручья, а простирается дальше - может быть даже еще на тысячу шагов. Если идти на юг от поселка, попадешь в Безвозвратное болото; если идти на север - попадешь туда же. На востоке ничего интересного - все тысячу шаглв все те же джунгли, в потом просто упрешься в самого себя. Но зато на западе... На западе - Сухая Страна. Там не бывает сезона дождей, там отменили неприятности, болеют там редко, а про такую болезнь, как каменный насморк и вовсе не слышали, люди в Сухой стране непрерывно смеются.

- Я бы ушул в Сухую Страну, - говорит С. печально. - Но я не знаю, как туда добраться. Что таоке "запад"? Где это? В какую сторону нужно двигаться?

У., чуть помедлив, протягивает С. странный круглый предмет.

- Это компас, - говорит У. - Мне подарил его тот самый белолицый человек - помнишь его? - наверое, не помнишь, это было еще до твоего рождения - у этого человека было странное имя - Сундуков, он появился неизвестно откуда и люди нашего племени съели его, потому что приняли за бога. Смотри. Вот эта стрелка показывает - куда идти.

С. берет в руки компас с благоговением.

- Я бы сам ушел, - говорит У. - Я много лет хотел уйти отсюда, но не смог. То одно мешало, то другое. Однажды я даже дошел до Гнилого Ручья, но у меня внезапно зачесалась спина, а ты знаешь, что это к несчастью, мне пришлось вернуться. Теперь я уже не смогу уйти в Сухкую Страну - я стар. Возьмт компас. Если ты захочешь уйти - уходи, потому что только ушедшие правы.

Сказавши это, У. Немедленно умирает.

А С. уходит. Уходит не задерживаясь и ни с кем не прощаясь. Возникает мысль, что что надо было бы запастись едой или позвонить жене, но С. эту мысль отбрасывает. Любая задержка млжет задержать его навсегда. С. уходит не оборачиваясь, потому что за спиной (только бы она не зачесалась!)остаются бедность, тоска, серая - в грязи - жизнь, сводящее с ума похмелье от мухоморовой настойки, глупая и невидимая (но болтливая) жена (шаман берет пятьсот тысяч ракушекза то, чтобы лишить женщину голоса - кошмарные цены!), покосившиеся бамбуковые хижины, пьяные драки, люди, на которых можно смотреть только прищурившись. Гллавное - не обернуться. Главное - не сбиться с пути и двигаться только на запад.Теперь у него есть компас.

С. переходит через Гнилой Ручей, закрыв глаза руками.Вдруг старый шаман прав и вселенная кончается именно здесь? Тогда С. страшным образом попадет в Дупло-Дуба-Который-Еще-Не-Стал-Желудем-На-Ветви-Другого-Дуба. Но вселенная не кончается у Гнилого Ручья.

Путь С. Длится четыре сезона дождей.Если рассказывать обо всем, что он пережил, это займет время, за которое один муравей может построить восемьсот муравейников.

С. узнал, что в мире есть горы и нет бога обезьян Ру; в пустыне он дрался с собственной тенью и разговаривал с песком; он гнался за убегающим озером и успел напиться; не раз он дрался с леопардами, гиенами, слонами, своими мыслями и чужими словами... в конце пуит С. теряет последние силы и, лежа под деревом, догадывается, что именно здесь смерть назначила ему всиречу, но сама почему-то опаздывает. После глубокого обморока С. с трудом открываеи глаза и видит перед собой женские ноги.

Эти ноги куда лучше, чем у бывшей жены С.

- Вы из Сухой Страны? - спрашивает С. у ног.

- Из Сухой Страны? - переспрашивает женщина, на которую, как на удачную охоту, хочется смотреть не отрываясь.

Женщина поднимает С. и отводит его к себе домой, а через неделю становится его женой. Тогда С. понимает, что между счастьем и несчастьем нет в сущности особой разницы, за исключением некоторых мелочей: улыбок, взглядов и солнечного света. Эти мелочи мелькают быстро и вот уже С. достигает возраста, в ктором когда-то умер У. Так и должно быть, потому что время - это белка с подожженным хвостом.

А потом в один прекрасный день в той местности появляются американские этнографы. Желая продемонстрировать свою приобщенность к цивилизации, С. показывает им компас, а заодно рассказывает о своем давнем путешествии.

- Так вы хотели попасть на запад? - спрашивает главнфй этнограф.

- Хотел и попал, - говорит С. - Стрелка показывала куда мне надо идти, а я - могу похвастаться! - все время шел не сворачивая.

- Вы, конечно, слегка ошиблись, - говорт этнограф.

С. штроко открывает рот откуда - от непрерывного смеха - уже давно вывалились все зубы.

- Понимаете ли, - говорит этнограф, синий конец этой стрелки показывает на север. А запад - слева.

- Слева? - медленно переспрашивает С., глядя на компас. - И это бывает.

Потом он поднимает глаза.

- Но я все же ушел оттуда. Пусть не туда куда собирался, но ушел. Потому что только ушедшие правы.

Ранним утром следующего дня С. находят повесившемся на ветви огромного баобаба, растущего рядом с поселком.

Американскте этнографы сняли об этом сюжет, который будет показан в ближайшую пятницу на канале "Дискавери"...

ФУТБОЛ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

Удар по ногам сзади!

Паоло Кантонни перевевернулся в воздухе, упал на спину и, прокатившись по траве, уткнулся лицом точно в линию штрафной площади.

"Уа-а-а-ооо!" - в едином порыве выдохнул стадион, словно каждый из тридцати тысяч зрителей только что получил бутсой по голени.

Пока Паоло корчился от боли, судья, показал желтую карточку защитнику "Радьего" и теперь жестами вызывал на поле врачей. Паоло вынесли за боковую линию на носилках. Кантонни, закрыв лицо руками, слушал шум стадиона и чувствовал себя оперным певцом, которого уносят со сцены под хоровой речитатив трибун: "Ао-ао-ао-оо!" И неожиданный взрыв:"А-а-а-а!" По тому как быстро стихла волна рева, Паоло понял, чито сейчас кто-то из его партнеров бил штрафной, но промахнулся. Это плохо.

Врач колдовал над его поврежденной ногой, а Кантонни по-прежнему не отнимал рук от лица, слушая хор, состоящий из тридцати тысяч глоток. "Как они кричат! - внезапно подумал Паоло. - Что мне напоминает этот крик?"

Рев стадиона напомнил Кантонни рычание мощного автомобиля. С автомобиля все и началось месяц назад. Началось то, что сегодня может привести к его смерти. "Именно так, - подумал Паоло. - Я чувствую, что именно этим все и кончится!"

Месяц назад Кантонни был приглашен на благотворительный вечер, посвященный сбору средств в пользу бедствующих детей Зимбабве. По просьбе организаторов он даже сказал небольшую речь. Произнося стандартные, ничего не знаачщие фразы, Паоло мучался от жестоких приступов острого любопытства: в каком океане, черт возьми, находится этот самый остров Зимбабве?! Полжизни за глобус! Чуть позже, когда Кантонни, отдыхая от трудов оратора, стоял в укромном уголке, потягивая апельсиновый сок, он увидел, что к нему приближается женщина. Что за женщина! Роскошные светлые волосы, огромные карие глаза, ноги, длинные, как расстояние отсюда до Зимбабве. И наоборот - слишком легкомысленное для благотворительного вечера платье, короткое, как забег спринтера. В руках женшина держала два бокала.

- Я принесла вам выпить, - сказала она. - Вы произнесли замечательную речь - это надо отметить.

"Не стоит, - подумал Паоло, заставляя себя быть хладнокровным. - Не увлекайся. Не забывай, кто перед тобой. Это же Луиза - жена босса.Не лезь в это дело!"

- Не стоит, - сказал Каетонни, улыбнувшись.- Завтра у нас важная игра. Я должен быть в форме.

- О! - воскликнула Луиза. Понимаю и ценю вашу преданностть футболу. Футбол превыше всего.

И, недолго думая, она выпила оба бокала. Без паузы. Залпом.

- Последнюю игру "Норта" провела неважно, - сказала Луиза. - Даже вы, дорогой Паоло, не блистали, не говоря уже об остальных игроках.

С профессионализмом спортивного репортера с двадцатилетним стажем Луиза прокомментировала и подвергла критике действия защиты, полузащиты и нападения. Досталось даже вратарю Сергею Шестакову, который, по словам Луизы, "так далеко выходит из ворот, что ему следует оставлять записку - куда ушел и вернется ли сегодня".

Слушая язвительные реплики Луизы, Кантонни от души смеялся.

- Вы прекрасно разбираетесь в футболе, - сказал он.

- Я не разбираюсь в футболе, - возразила Луиза. - Я разбираюсь в футболистах.

Она посмотрела на Паоло огромными карими глазами.

- Кажется, у меня проблема. Муж подарил мне спортивный автомобиль. Не помню, как он называется... Но машина настолько мощная, а я выпила сегодня так много, что, если я сяду сейчас за руль, то боюсь улечу... к далеким звездам.

Паоло готов был поклясться, что вместо слов "к далеким звездам" Луиза хотела сказать нечто более нецензурное. И Паоло согласился отвезти Луизу домой...

* * *

- Паоло? - врач тряс Кантонни за плечо. - Ты в порядке? Сможешь играть?

Вопрос был риторическим. Конечно сможет, куда он денется! Тем более, что боль почти ушла. Паоло вышел к бровке, ожидая, когда арбитр разрешит ему вступить в игру. Мелькнула предательская мысль: жаль, что ему не сломали ногу, тогда бы он с чистой совестью вышел из игры. Но подействовало бы такое оправдание на дона Карлоса? Вряд ли. Значит, надо играть. И надо забивать. Только так.

Кантонни вернулся в игру. Сразу же получил пас, прошел по левому краю, затем сместился в центр и ударил. Он почти попал по воротам. Точно попал бы, если бы ворота были в два раза выше и стояли у левого углового флажка. Зрители негодующе зарычали. Так рычит двигатель автомобиля "Феррари" на крутом повороте.

* * *

Машина, о которой говорила Луиза, оказалась спортивной моделью "Феррари". Изящные линии автомобиля говорили о том, что на нем легко улететь к далеким звездам... или куда подальше.


Паоло сел за руль, Луиза устроилась рядом. Она не выглядела нетрезвой. Машина легко сорвалась с места. Паоло молчал с каменным выражением лица.

"Тебе не нужны неприятности, - говорил он себе. - Не забывай, кто она такая!"

А кто она такая? Луиза Карлос - жена Диего Карлоса. Диего Карлос - владелец футбольного клуба "Норта". В официальных бумагах этот факт отражен, кажется, не был, что не меняло сути: весь город знал, что Диего Карлос единоличный владелец "Норты". И не только. В городе Карлоса называли по-разному: кто крупным бизнесменом, кто меценатом, кто почетным гражданином, а кто и очень просто(и очень тихо) - крестным отцом. Возможно, что в масштабах страны он был довольно мелкой фигурой, но в своем родном городе Дон Карлос контролировал почти все. Год назад молодой сотрудник прокуратуры вздумал было собирать компрометирующие материалы на Диего Карлоса, но потом вдруг разочаровался в жизни и - такой смешной! - покончил с собой тремя выстрелами в голову. Дон Карлос вкладывал в футбольный клуб "Норта" немалые средства, практически не получая взамен прибыли. Он был заядлым футбольным фанатом. В молодости сам играл в полузащите "Норты" но получил серьезную травму позвоночника. Молодой талантливый полузащитник покинул большой спорт, но поклялся, что сделает все возможное, чтобы "Норта" пробилась в высший дивизион. Это стало его навязчивой идеей, делом жизни, если хотите. И сейчас мечта Диего Карлоса была как никогда близка к осуществлению: "Норта" занимала в чемпионате третье место - за шесть туров до финиша. Но оставшиеся игры были с очень сильными соперниками.

- О чем вы задумались? - спросила Луиза.

- О футболе, - сказал Паоло.

- О, конечно! - засмеялась она. - О чем же еще? Футбол превыше всего.

Она повторила любимую фразу своего мужа.

- Кстати, о футболе, - сказала Луиза. - Правда ли, что специалисты не рекомендуют футболистам заниматься сексом перед важным матчем?

- Не знаю, - сказал Кантонни с каменным выражением лица. - Главное, не заниматься этим во время матча.

Они подъехали к дому, который знал весь город. Паоло остановил машину и заглушил двигатель.

- Приехали, - сказал он.

- Вы мне не поможете? - спросила Луиза. - Сегодня я заехала в антикварный магазин и купила очаровательный сервис. Настоящий китайский фарфор династии Мао. Коробка в багажнике. Помогите занести ее в дом, хорошо?

Она улыбнулась. При виде этой улыбки Кантонни внезапно подумал, что с такой же легкостью Луиза сказала бы: "У меня в багажнике труп - не поможете его закопать?"

- Конечно, помогу, - сказал Паоло.

Луиза открыла багажник. Кантонни подхватил картонную коробку - довольно тяжелую, китайский фарфор весил немало, и понес в дом. Забежавшая вперед Луиза открывада перед ним двери и зажигала свет.

- Проходите сюда. Осторожно, лестница. Направо. Не споткнитесь. Ну вот - ставьте сюда. Или лучше...

Нечто белое и мохнатое метнулось под ноги Паоло, едва не сшибло его, чтобы удержать равновесие, Кантонни нелепо взмахнул руками и коробка с грохотом рухнула на пол. Как узнал позже Паоло, мохнатым чудищем был кот по кличке Офсайд - в этом проклятом доме все напоминало о футболе.

- Ч-черт! - сказал Паоло. Он не знал куда даваться от стыда.

Луиза села, скрестив ноги, прямо на пол среди фарфоровых осколков.

- Какой вы к дьяволу футболист, - грустно сказала она. - Вы же еще ходить толком не научились. Тоже мне - нападающий...

- Извините, - сказал Паоло и сел рядом. - Завира же поеду в Китай и привезу вам целый шкаф посуды.

- Не нужен мне шкаф, - отмахнулась Луиза. - Хорошо еще, что мужа дома нет. Улетел в Москву.

Паоло тоже, в общем, был рад, что дон Карлос отсутствует - это многое упрощало. Вот так они и сидели на полу и разгоавривали - вначале о китайской посуду, потом просто о посуде, потом просто о Китае, затем о футболе, о футболе в Китае, о спортивных автомобилях, о погоде, о погоде в Китае, снова о посуде и снова о футболе. Завороженный чуть хрипловатым голосом Луизы, глядя, не отрываясь, на ее колени, Кантонни чувствовал себя свечой - горел, плавился, таял. Было во всем этом что-то гипнотическое и Паоло уже не контролировал себя, когда Луиза предвинулась совсем близко и шепнула:

- Вы нападающий или кто? Ну так нападайте...

* * *

- Дай! - заорал Кантонни и Джон Маклей - умница! - тотчас сбросил мяч ему на
ход. Паоло рванулся вперед, сделал ложный замах, вправо, влево, защитник "Радьего" остался за спиной, а Кантонни вышел один на один с вратарем. Улучив момент, ткнул бутсой, мяч проскочил между ног вышедшего вперед голкипера, лениво докатился до ворот, ударился о штангу и отскочил. Подоспевший защитник с чудовищной силой выбил мяч в аут. Паоло, обхватив голову руками, повалился на траву. Трибуны ревели. "Они хотят моей смерти! - внезапно подумал Кантонни. - Они ее получат!" Он прикинул: до конца матча не более десяти минут. Счет - 0:0. Последний матч последнего тура. Турнирная ситуация такова, что "Радьего" достаточно ничьи, чтобы занять первое место. "Норта" идет второй и ей нужно выигрывать. "Норте" нужно выигрывать, а Паоло надо забивать. Забивать, чтобы избежать смерти. Черт бы подрал эту Луизу! Пока тренер "Радьего" проводил замену, в голове Кантонни промелькнули быстрые - как выстрел! - воспоминания.

Она была великолепна. И он был великолепен. Время то мчалось с бешеной скоростью, то останавливалось. Паоло и сам не заметил, как и когда они перебрались с усеянного фарфоровыми осколками пола на брачное ложе дона Карлоса - широкое, словно футбольное поле. На нем, сжимая Луизу в обьятиях, Паоло задремал. Ему снилось, что он играет в футбол фарфоровым мячом в составе сборной Китая. А потом его разбудил яркий свет, ударивший в глаза.


Луиза паникески вскрикнула и выскользнула из его рук. Кантонни оторопело моргал, пытаясь справиться с режущим глаза светом. Справился.


И увидел, что в дверях стоит грузный седовласый мужчина, чуть сутулый, со шрамом, пересекающим смуглое лицо. Это был Диего Карлос - владелец футбольного клуба "Норта" и всемогущий хозяин города. Дон Карлос подошел к кровати.

- Паоло Кантонни, - сказал он. Зажатая в его зубах сигарета двигалась вверх-вниз в такт словам, и Паоло следил за ней, как следит за движениями раздвоенного языка змеи кролик. - Паоло Кантонни. Не в чужой штрафной площадке, а в моей постели.

Кантонни судорожно кутался в одеяло, чувствуя на себе тяжелый взгляд босса. Больше всего ему хотелось спрятать голову под подушкой.

- "Норта" осталась без центрофорварда, - резко, словно ножом взмахнул, произнес Диего Карлос и пошел к двери.

- Дон Карлос!!! - бешено завопил Паоло, в глотке у него пересохло, сердце бешено стучало.

Босс обернулся с некоторым изумлением:

- Я-то дон, а вот ты кто такой?! Ты совершил большую ошибку, парень. Хотя, что толку разговариваит с покойниками... Верно?

Паоло открыл рот. Надо было что-то сказать. Но что? Извините, дон Карлос? Я больше не буду? Это Луиза виновата, а за китайский фарфор я заплачу? Он так ничего и не придумал, но рот закрывать не стал - на всякий случай.

- Ты бы хоть вылез из моей постели, ублюдок!!! - заорал дон Карлос, обычно такой сдержанный и хладнокровный. Он схватил Паоло за волосы - больше хватать было не за что - и швырнул нападающего на пол. Отвесил смачного пинка по голой заднице.

- Штаны надень, сволочь, - брезгливо сказал Карлос, глядя на Кантонни, отползающего в угол. Паоло торопливо стал одеваться. По-прежнему с открытым ртом.

- Лично бы тебя придушил, да рук марать не хочется, - сквозь зубы сказал дон.

Это означало, что в самое ближайшее время Кантонни найдут люди Карлоса. Хладнокровные, безжалостные убийцы. Мастера устраивать несчастные случаи. И в этот момент Паоло наконец заговорил:

- Дон Карлос! Я виноват. Можете сделать со мной все, что хотите. Но позвольте доиграть сезон. У "Норты" есть шансы выиграть турнир. Я патриот команды, я давно мечтал об этом.

- Э! - отмахнулся дон Карлос. - Какие там шансы! Шесть туров до конца и в каждом надо выинрывать. Нереально!

О футболе дон Карлос мог говорить часами, Паоло поздравил себя с удачным ходом.

- А вдруг реально? - сказал Кантонни. - Команда на подъеме, все ребята очень стараются. Позвольте закончить сезон! А потом - что угодно.

С минуту дон Карлос думал. Он очень любил футбол.

Вот что, - произнес Карлос. - Ты доиграешь сезон. Все шесть матчей. И в каждом матче - в каждом! - ты будешь забивать. Ушел с поля без гола - ты труп. Понял?

- Понял, - выдохнул Кантонни. - Согласен.

Диего Карлос схватил его за рубашку и притянул с себе - только ткань затрещала.

- А твоего согласия, сукин сын, никто не спрашивает. Пшел вон!

Тенированные ноги вынесли Кантонни из дома Диего Карлоса с небывалой скоростью. Первой мыслью было: бежать из города. Но куда? У дона деньги и связи - он его всюду найдет. Оставалось положиться на судьбу и свое мастерство футболиста. На следующий день Паоло вышел на поле - и забил. И воспрял духом. И играл матч за матчем. Играл и забивал, выкладываясь так, как никогда в жизни. И все это время за ним ходили два подозрительных типа. Они даже не скрывались, пристально смотрели на Кантонни холодными рыбьими глазами, только что мишень у него на лбу не рисовали.

* * *

"Они и сейчас где-то рядом, - подумал Паоло, наблюдая за тем, как Энцо Базото собирается вбросить мяч из аута. Вбросил. Йозеф Пжевски принял мяч на грудь, обработал и откинул назад - Яну Карсону. Ян Карсон вернул Энцо Базото. Энцо Базото - Джону Маклею. И Джон - умница! - сделал изумительную передачу Паоло Кантонни. Выложил под удар как на блюдечке. Кантонни занес ногу. И заметил вдруг, что Ян Карсон находится в более выгодной позиции - совсем один, в восьми метрах от ворот. Игровой рефлекс, наработанный годами, заставил Паоло не
раздумывая сделать пас. И Ян Карсон вколотил мяч в сетку. Со всего маху, от души. Стадион взорвался восторженным тридцатитысячным воплем, но в этот раз Кантонни ничего не слышал. "Я! - ошеломленно думал Паоло. - Должен был забивать я! Почему так вышло?! Карсон получит всего лишь премию, а я мог получить жизнь!" Паоло побежал к центру поля. Он постепенно успокаивпался. Да, в этой игре он не забил. Но матч выигран - почти выигран, если ничего не случится - дон Карлос не будет доводить дело до конца. В конце концов, Паоло играл неплохо. Волноваться не о чем. Или... Или есть о чем?

Паоло посмотрел направо. И уведел Диего Карлоса собственной персоной. Карлос покинул свое любимое место на трибуне, где он демократически сидел среди обычных болельщиков, и стоял возле скамейки запасных. Рядом метался изнервничавшийся тренер "Норты".

Дон Карлос встетился глазами с Паоло. Не спеша босс вынул руку из кармана и сделал жест, прекрасно известный во всем мире: вытянутый большой палец пересекает горло чуть ниже подбородка. "Норта" выигрывала и этот жест в исполнении хозяина клуба выглядел странно. Только Паоло Кантонни понял его значение и кому он предназначен. Потому что это касалось лично его. Не тот человек Диего Карлос, чтобы попусту разбрасываться словами. Сказал труп - значит труп. Паоло вновь стало плохо. А потом стало еще хуже, потому что он увидел еще парочку старых знакомых: в толпе фоторепортеров стояли те самые типы, что преследовали его последнее время. Люди дона Карлоса. Они неумело направляли на Кантонни объективы фотокамер - сразу видно, что привыкли иметь дело совсем с другой техникой. По хищным ухмылкам на лице головорезов можно было догадаться, что они ждут не дождутся момента, когда можно будет сменить "Кодак" на "Калашников".

Футболисты "Радьего" начали с центра. И всей командой ринулись вперед. Роли поменялись - теперь "Норта" ушла в глухую защиту. За минуту до конца матча последовал навес в штрафную "Норты", высоко выпрыгнувший полузащитник "Радьего" головой отправил мяч в левый верхний угол. В самую "девятку"! Трибуны обреченно ахнули. Но вратарь "Норты" Сергей Шестаков в невероятном прыжке вытащил этот мяч. Взял намертво. И моментально выбросил в поле. Джон Маклей прошел по правому краю и - трижды умница! - сделал передачу - длинную, как расстояние отсюда до Зимбабве! - на Паоло Кантонни, и Паоло рванулся вперед, собрав все силы, все остатки сил, сразу два защитника "Радьегоо" пытались его догнать, но они отставали, отставали, и Паоло ворвался в штрафную площадь, вратарь прыгнул ему в ноги, но Кантонни резко ушел влево и ему оставалось только ударить - и он не успел. Вратарь схватил его за ногу и Паоло - в который уже раз за игру - покатился по траве. Мгновенно вскочил и увидел, что - славься Дева Мария! - судья показывает на одиннадцатиметровую отметку. Пенальти! Пенальти, которые в "Норте" всегда бьет Ян Карсон - второй нападающий команды. "Ну нет, - подумал Паоло. - Только не сегдня. Карсон обойдется. Вот он подходит".

- Бить буду я, - сказал ему Кантонни.

- А что... - начал было Карсон, но увидел выражение лица Паоло и замолчал. Тем более, что Карсон в этом матче уже забил.

Очень тщательно Паоло установил мяч. Вратарь "Радьего" - сутулый, длинновязый парень - прыгал в воротых нелепо взмахивая руками. Словно дирижировал духовым оркестром трибун. Паоло начал разбег.

Шаг, другой, Кантонни приближался к мячу и с каждым шагом в нем росло предчувствие беды: все напрасно, все безнадежно, мяч полетит куда угодно - на Луну или в Зимбабве! - только не в ворота. Удар!

Выбросив вперед чудовищно длинные руки, вратарь "Радьего" прыгнул - он угадал направление удара - и мяч, прыгая, как лягушка-альбинос, отскочил в поле. Паоло замер. В каком-то оцепенении он смотрел на то, как мяч катится прямо к нему, за упущенной добычей на четвереньках гонится вратарь, а боковым зрением Кантонни увидел размытое сине-белое пятно - цвета формы "Радьего" - это защитник бежал на помощь голкиперу.

"Конец!" - мелькнула быстрая - как выстрел! - мысль, но уже в следующее мгновение Паоло вышел из столбняка, он ринулся вперед со скоростью пули, ринулся, словно по пятам за ним гналась смерть, а так оно и было на самом деле, и он успел. В невероятном прыжке он дотянулся до мяча, который странным образом проскочил между рук вратаря и пересек линию ворот.

Самое нелепое, что, совершая свой фантастический прыжок, Паоло Кантонни успел заметить, как стоящие за воротами фотографы-мафиози одновременно щелкнули затворами своих "Кодаков"

* * *

В раздевалке стоял невероятный гам. Вымотанные до предела игроки "Норты" еще находили силы бурно выражать свою радость. Тренер, сияющий, словно осветительная мачта стадиона, обнимал футболистов и ерошил их мокрые от пота волосы. Невесть как в раздевалку проникли журналисты, добывая экслюзивные интервью и уникальные фотокадры. В разгар этого буйного истеричног веселья в дверях появился Диего Карлос. Внимательно оглядел игроков, ухмыльнулся - незаженная сигарета в его зубах одобрительно кивнула - и молча вышел.

Паоло Кантонни закрыл глаза. Он сидел на скамейке, прислонившись к стене, вытянув ноющие босые ноги. Рядом сидел Ян Карсон. Вернее пытался сидеть. Импульсивный форвард то и дело вскакивал со своего места, орал что-то невнятное, но победное и садился опять.

- Мы сделали это! - кричал Ян Карсон на ухо Паоло Кантонни, немилосердно тряся его за плечо. - Мы сделали это!!!

Кажется, он считал, что Паоло только что приехал откуда-то издалека (из Бангладеша или Зимбабве) и ни черта еще не знает.

Кантонни молчал. Он знал, какая бывает атмосфера в раздевалке после победы, но сейчас общее ликование граничило с истерикой. Паоло покосился на буйно радующегося Яна Карсона. Ведет себя, как человек избегавщий смерти. Избежащий...

Кантонни внезапно вспомнил, что Карсон забивал в шести последних турах. Вратарь Сергей Шестаков последние пять матчей отстоял на ноль. А известный грубиян Энцо Базото - любитель получать красные карточки - вот уже несколько игр ведет сабя как джентельмен - причем без ущерба для защиты. А Джон Маклей - умница! - последнее время выдает такие пасы, которым позавидует любой полузащитник любого суперклуба.

Паоло потер лоб. Разрозненные факты складывались в единую картину. Недели три назад он заметил "Мерседес" Яна Карсона у особняка дона Карлоса. А однажды он видел, как из кармана куртки Сергея Шестакова выпал поляроидный снимок Луизы. А любвеобильный Йозеф Пжевски в последнее время не смотрит на женщин, клянет всех баб и матерится по-польски. А весельчак Джон Маклей ходит мрачнее тучи. А еще...

Паоло Кантонни закрыл лицо руками и расхохотался. В общем ликующем шуме никто не обратил на это внимания.

Как говорит дон Карлос: "Футбол превыше всего!"

А с десяток молодых футболистов - это совсем немного для такой темпераментной женщины как Луиза...

Вернуться на главную