Сегодня произошло удивительное. Я увидел как ибуцца трясогузки.

Это неописуемо! Трясогузка-девочка (я все же надеюсь, что это была девочка) потрясывая гузкой шуршала в траве, как обычно они это делают. А через тропинку, буквально в метре от нее, заметил его — Трясогуза! Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Это  был нахохлившийся всклокоченный трясогуз, величиной едва ли не с голубя, его перья торчали во все стороны, как у   индейского вождя, но самое главное —   выпученные безумные неморгающие глаза! Представьте себе воробья из московской чебуречной, пронзительно тупой взгляд венценосного журавля, выправку орла-белохвоста, округлость глухаря и хвост павлина в черно-белом цвете, теперь все это смешайте в клубок десяти сантиметров диаметром. Трясогуз не бежал, нет, судя по всему, в возбуждении его ноги свело судорогой, поэтому он передвигал их как на ходулях, однако, так стремительно, что пыль стояла столбом, точно в фильмах про китайских небожителей. Такая походка представляется мне у роботов или глиняных великанов, обуянных сексуальной энергией. Не обращая на меня никакого внимания, он пронесся мимо моих ног и устремился прямо в траву, где спокойно шуршала трясогузочка. Весь этот взъерошенный клубок с вылупленными глазами и яростью хищника набросился на хрупкое тельце самки, и лишь облако пыли скрыло все подробности этой великой страсти.

Теперь, при встрече с друзьями, я спрашиваю — а вы видели, как ибуцца трясогузки?

Вот только что удивлялся трясогузочьей любви... А сегодня случилась и вторая история. Подписывали акт приемки в офисе клиента, в районе Павелецкой. Помещение старого советского института, разваливающееся и более всего походящее на декорации к съемкам первой «Матрицы». Пустырь, лестницы, ни единой души. Вместо обыкновенного сотрудника компании я ожидал в проходной увидеть девушку с белым кроликом на плече. Все обсудили-подписали, испили чаю, как зазвонил мобильник. Вышел в огромный институтский коридор, глянул в окно и третий раз* в жизни пожалел, что не было с собой фотоаппарата.  Через немытое стекло была видна черная рубероидная крыша, заваленная почему-то исключительно белыми бычками. Сотни с три, белых и выкуренных под самый корень! И среди этого нагромождения окурков гуляет...  белая трясогузка! Белая как окурки. И черная как рубероид. Вернулся к столу, полный впечатлений, а там уже рассказывалась история про захват огромных институтских площадей «братеями и сестрами божыими». Институт разваливается, и места настоящих ученых скоро займут настоящие благодетельные попы, не удивлюсь, если с ликом Петрика во кресте. Верчу в руках праведно-рекламные буклеты, с которыми и являлись сюда церковные промоутеры.

— А потом они выиграли тендер.

Вот это достойный финиш. Приходят попы и выигрывают тендеры. Чем дальше, тем страшнее и интереснее. Чем больше приходится проводить встреч с клиентами, тем богаче обрастает любопытными деталями каждая из них.  И особый интерес от этих встреч уже собственно не профессионально-рекламный, а жизненаблюдательный.

* Говоря про фотоснимки, почему третий, а не триста третий — потому что некоторые увиденные (но не сделанные) кадры мне особо дороги. Но об этом следующий рассказ.

©   Сергей Пронин, 2010  |  www.prodesign.ru   |  sergey (@) prodesign.ru