Сергей Пронин | Окуловка WhiteWater Fest 2008. Часть первая. Тренировки

Окуловка | 18—19.09.08

Первый WhiteWater Fest на Окуловском канале (р. Перетна).
Часть 1. Тренировки

Маршрут: Москва—Окуловка, Новгородская область

Приехали в ночь. Вовчик переерзал колесами всю землю и наконец-то вырулил на нормальное место для стоянки. В нос с канала шибануло специфичным запахом, но, что интересно, более его не замечалось. Ощущения как на апрельской Мсте — темно, холодно, вода бурно шумит где-то совсем рядом. Разве что еще снежка не хватает. Разбили палатку и неспокойно уснули.

Включили будильники, ожидая, что вот-вот подойдет Ромашкин и своим отеческим голосом произнесет знакомую-знакомую фразу: «А вы не в курсе, что через 5 минут у вас тренировка». Такое ожидание не очень располагает ко сну. В полдевятого выползаю из спальника к каналу. Умываюсь и в самом прямом смысле бодрюсь осенним утречком. Еще ничего не понятно — откуда и куда течет вода, какие коварства она в себе таит. Но вокруг очень красиво и очень по-русски — молоденькие тонюсенькие березки замешаны с елочками и сосенками, земля присыпана первыми медными листочками. Осеннее утро пропитано ранней осенью...

Канал делает сильный S-образный изгиб. Кажется, он длиннее польского (под Новым Сончем), как минимум, вдвое, а потоки — быстрее, белее и мельче по глубине.

Все диковатое и естественное. Очень приятно впечатляет!

На подиуме уже смонтированы два монитора, растянут баннер спонсора, техник возится с микрофонами. Будущая ставка организаторов — здоровенная брезентовая палатка с окошками еще совсем пуста. Основная часть народу появится в ночь на субботу.

«Мам-папин» родеобас прибыл к полудню. Могли бы спать и спать. Вот откуда анекдот про «Что, не спится? А ну погреби». Короче, пошли грести. Первая тренировка на неизвестной воде всегда самая непонятная. Как сказала мама-Катя — к любой новой воде надо привыкнуть. И действительно, на второй вечерней тренировке чувствовал себя уже значительно увереннее. Вообще, есть определенный прогресс. В этот раз, в отличие от «польских каникул», даже ни разу не кильнуло. И траверсилось и заходилось гораздо легче.

В перерыве между занятиями идем в город, к магазину. Женька за следопыта (она уже успела недавно потренироваться здесь-же). За листвой как-то резко усилился шум воды. Нашему виду открылась внушительная плотина с извергаемым из-под шлюза потоком и облаком водяной пыли.

Перешагнули через сомнительной чистоты ручеек, выбрались наверх. Откровенно страшное место. Особенно древняя полуразрушенная бумажная фабрика с кирпичной трубой от 1959 года и современной пристройкой, зашитой вагонкой. Башня разрушена, а на вершине выросли какие-то дремучие кусты, отчего ее можно смело впаривать иностранцам как первую антиливонскую крепость. Сильно умилила и табличка «Корпорация «Семь ручьев». Я конечно не хочу иронизировать по поводу медалей на парижских выставках, но попавшиеся по пути «ручьи» из сливных труб очень насторожили... Может потому далее на тренировках и соревнованиях я ни разу и не переворачивался (не считая единственного неудачного попадания в центр «финальной» родейной бочки). У кого хватает ума объединять в одном названии местные бумажные и водные заводы? Идем далее. Улица Театральная. Училище. Общага. И огромная надпись краской над подъездом: «Вова, мы тебя ждем!» И что-то еще добавлено про дембель. Все на нас смотрят, как на зеленых человечков из космоса. А может всматриваются в Вовчика и думают, не тот ли он дембель, которого они так ждут? Людей очень мало и они какие-то все подозрительные, как бы из 90-х. Вокруг сплошное запустение. Особенно мрачны темные двухэтажные деревянные дома. Сгнившие двери полуоткрыты, а зияющие черные дыры наводят на мысли — какой кошмар можно ощутить, оказавшись здесь ночью и в одиночку. Не отсюда ли буржуи черпают среды для своих компьютерных стрелялок? На столбе афиша с Лениным.

Революционный. Коммунистический. Союз. Молодежи. Не грех и остолбенеть от такого столба... Магазинчик оказался более ожидаемым. Набрали еды и пива. Отметил наличие продукции неизвестного доселе Хвойнинского пивзавода в виде Юбилейного, Хмельного и Боярского. В первом пиве честно указано о добавлении сахара и риса... видимо оттого у Юбилейного фальшивый (несолодовый) сладковатый привкус. Впрочем это получше, чем привкус гниловатого винограда. А вот с Хмельным накосячили — то ли передозировали хмель, то ли еще что (надо быть очень осторожным, т.к. хмель — сильноядовитое растение и передозы плохо влияют, особенно на мужские радости, кхы-кхы). Последнее же, Боярское, оказалось замечательным полутемным пивком. 13% плотности я бы ему, конечно, не дал, но пьется очень легко, вкус вполне хмельной и карамельно-солодовый. Возвращаемся под теми же пристальными взглядами местной революционной коммунистической молодежи, как бы говорящими — «смотрите-ка, возвращаются; а вон тот — не наш ли Вова?».

Проживая семь последних лет на перекрестке Профсоюзной и Миклухо-Маклая даже и не задумывался, а кто он, Миклухо-Маклай? Ну да... со времен школьной программы что-то помнишь на уровне «путешествовал, стал известным», а всего остального и не знаешь. Начинаешь копать, а тут такое открывается... просто зачитываешься взахлеб! Ведь Николай Николаевич (тезка Дроздова) родом едва ли не из Окуловки (из близлежащего села, которое, впрочем, могло входить в последующее окуловское объединение поселений). Более того, первые труды посвящены изучению мозга акул... Хотя данное обстоятельство как бы совершенно не имеет отношения к названию Окуловка. Ибо, как толкуют исторические источники, есть две основные версии: по корню «Кул» (что по-тюркски означает слугу или раба) и по русскому «Кул», «Куль» (большой мешок, сверток — заначка, короче). Но историки так и не пришли к окончательному выводу. Мне же почему-то эти две версии кажутся менее логичными. Ведь, возможно, Николай Николаевич наведывался на родину с трудами своими, и очень удивлял все население невиданными-ни-в-жисть зубастыми «Окулами»? Слаломисты же имеют право предложить и четвертый вариант: возможно, по древней реке Перетна издавна проходили фестивали по плаванию «на судахъ легкiхъ, стеклопластiковыхъ». А заморские гости кричали при появлении первого атлета — «O-O-O! CO-O-OL!», и при втором опять — «O-O-O! CO-O-OL!»». Ну и так далее. Или от холода — кто их разберет. Кстати, Вовчик, как я знаю, тоже изучает мозг, только не акул, а крыс. Впаивает им там какие-то электроды... и наверняка сначала именно на них отрабатывает рефлексию поведения на бурной воде. А с чего бы еще он так продвинулся?

А ежели серьезно, с Окуловкой связано очертеть сколько всяких важных событий 150-летней давности и помимо рождения великого ученого-путешественника. Взять ту же постройку бумагоделательного завода или Николаевской железной дороги... В завершение моих удивлений я узнал, что откуда-то отсюда родом и незабвенный с детства Виталий Бианки.

Во вторую тренировку произошло много интересного. В частности, наш флот потерял два судна. Аньке оторвало нос. В смысле не самой Аньке нос оторвало, а ее лодке. Да еще Женькино судно так исполосовало трещинами, что все мы сошлись на едином мнении — «непродвинутым» в принудительном порядке на такие каналы нужно выдавать по красному полиэтиленовому «Робсону». Да, честно говоря, и многим продвинутым тоже не помешало бы. Канал зверский удался.

Когда Анька перебралась на наш берег, то рассказала захватывающую историю. Плыть без лодки поперек канала ей не хотелось, а потому пошла она пешком через бумажный завод. У какой-то будки стеклянной, как все женщины, покрутилась туда-сюда в отражении, поправила красную шляпку... пардон, каску, и собралась было идти далее, как услышала мужской голос:
— Девушка, как вы сюда попали?! Это секретный объект!
Не знаю, какими байками открестилась наша «шпиенка» от охранника, но, видимо, тайн нарезки туалетной бумаги не выдала.

Женька же весь вечер и следующий день усваивала новую модную профессию — эпоксидных смол мастер. Вот такое чудо с липкими черными пальцами и фонариком во лбу и ходило по лагерю.

Зато если кому надо лодочку заклеить — подскажу телефончик.

Вовчика справедливо забрали в группу продвинутых,

а мы катались под руководством мамы-Кати втроем, без девочек. На второй вечерней тренировке случился экшн. Говорил Вовану, блин, отломай нахрен свой козырек от волшебного шлема! Наш герой устроил вечер спасения своих более опытных собратьев, но в результате и сам хорошенько проехался лицом по камням. Козырек же сыграл паскудную шутку — стянулся на лоб и задрал за собой шлем. Надо бы в Sweet накатать письмецо, а Вована отправить в качестве краш-тестера. А то негоже волшебные шлемы с таким косяком продавать. Короче, вот так, с окровавленным лицом он и продолжает спуск в конец канала. И ненарочно до полусмерти пугает Аньку, которая мне потом все это рассказывает.

Я и сам отличился в ту тренировку до смеха. Траверсили в конце упрощенной трассы, все замечательно, туда-сюда, туда-сюда, и вот досада — при последнем траверсе странно ошибаюсь креном и валюсь на бок. Интуитивно делаю опору веслом, и оно упирается в дно — канальчик-то меленький. Поток тащит меня к мощненькому сливу — но киляться желания не возникает, в положении тела наполовину в воде, я скребу веслом камни в попытке вернуть равновесие. По словам Ярчега, это шоу продолжается не менее 10 секунд. Зрители замерли в ожидании, т.к. не думали, что можно «не киляться» и вот таким затяжным образом. За метр-два до слива магическим усилием встаю на место и загребаю скорее в улово. Кирилл на каное улыбается: «А что, киля не было!».

Анька сидит на лавочке и грустно смотрит вниз, на канал. Ее пустая эмалированная кружка уже остыла.

Вместо тренировок Аня и Женя готовят обалденные супы и макароны с тушенкой, отчего вспоминается старая песня Натальи Гулькиной:

Я накрою стол, поставлю свечи
Что на свете ждать еще скажи
За окошком тихо тает вечер
Тают, тают, тают миражи.

Истинная правда. Продолбать «Миражи» на этом канале проще простого.

Окончание следует

www.prodesign.ru | раздел Travel | Окуловка, WhiteWater Fest 2008